Эксперты отмечают жестокий кризис идей: будущее моды под вопросом

Новый сезон принёс очередной плейбэк. Сегодня модный коктейль состоит из самоуверенных восьмидесятых и серьёзных сороковых, приправленных брутальностью байкерской кожи, заклёпок и шипов.

Вам не кажется, что мы всё это уже видели? Конечно, можно подумать о том, что восьмидесятые не совсем те же: меньше неона, больше скульптурности.

А сороковые — не то, что раньше: наряднее, богаче фактурой. Только это будут не слишком убедительные аргументы.

Проблема современной моды в том, что сейчас придумать нечто совершенно новое практически невозможно. Все глобальные открытия совершили «прекрасные умершие» или сильно состарившиеся, счастливые своей причастностью к истории дизайнеры ХХ века. Платье-баллон, юбка-карандаш, юбка-тюльпан, мужской пиджак, широкие брюки, узкие «сигареты». Список можно продолжать до бесконечности. И всё это уже было. Мы носим то, что носили наши мамы и бабушки, и с каждым сезоном найти что-то по-настоящему новое и вдохновляющее всё труднее.

Луиза Уилсон ведёт курс MA Fashion в знаменитейшей Central Saint Martins. Острая на язык, наблюдательная, порой резкая, она является тем самым «контактом на страховой случай», к которому обращаются все ведущие мировые модные дома в поисках талантливых ассистентов. (А мы с вами знаем, что всю настоящую работу в прекрасных Fashion Houses делают не дизайнеры-звёзды, а трудяги-помощники.)

Среди выпускников MA Fashion есть и по-настоящему крутые дезигнеры: Александр Маккуин, Кристофер Кейн и Мариос Шваб. Луиза придирчиво отбирает студентов для своей программы и, судя по её недавнему интервью International Herald Tribune, в последнее время всё чаще чувствует себя расстроенной: «По сути, индустрия моды не меняется. Компании хотят идеи, много идей. Они хотят молодость, потому что молодость — это свежий взгляд на вещи. Но разве можно было предположить, что сейчас все будут путешествовать по одним и тем же странам, что у всех будут свободные деньги, что все будут одинаково тупыми? Не так давно я проводила вступительное интервью на курс и оказалось, что последним фильмом, который смотрели эти люди, была «Операция «Валькирия» с Томом Крузом. «Вы, наверное, шутите, — сказала я. — Вы ходили в кинотеатр?» — «Да». — «Ну, я могу понять, если вы посмотрите этот фильм во время полёта. Но кино? Это не то, что вы должны были сказать. Следовало соврать».

Есть невероятно талантливые люди, но их засасывает в водоворот этого посредственного мира, где никто не критикует и всё чудовищно политкорректно.

Это касается и журналистов. Вы знаете, что сложно получить плохой отзыв. Считается, что обозреватели поддерживают индустрию, и не в их интересах «топить» кого бы то ни было. Это так же предсказуемо, как и отношение к молодости. Даже в случае соединения этих понятий.

Луиза Уилсон: «Индивидуальность отсутствует напрочь. У футболок не растянут ворот, никто совершенно не пытается переделать свою униформу. Они даже не носят non-fashion. Они даже не заявляют этого. Они просто никакие.
У большинства нет собственного мнения. Они так тщательно и усердно выполняют свою работу, и кому какое дело? Я пришла к выводу, что ничего не происходит. Вот почему сейчас гетеросексуалы выглядят более геями, чем сами геи. Я спросила у своих студентов, почему так, и они посмотрели на меня как на сумасшедшую. Всё размывается и разваливается. Новое поколение, они ничем не рискуют, даже противостоянием с индустрией или демонстрацией своей одежды. Они вроде как профессиональны».

Профессионализм отменил вдохновение. Все процессы механизированы. Кто-то другой выкроит, кто-то третий подберёт ткань. Исчезло то самое волшебство, которое делает моду частью искусства. И этот недуг поразил не только корпорации, но и вечного антипода «гламура» уличную моду.

Источник: intermoda.ru

Условия размещения материалов на Портале стиля и красоты DiVA.BY