В канун Нового года подводят итоги года ушедшего — такова традиция. Но в сочинении неповторимого новогоднего образа эта традиция бесполезна: все тренды остаются за плечами, а в волшебную новогоднюю ночь нельзя оказаться за бортом новых веяний. С целью их поиска мы предлагаем нашим Дивам шагнуть ровно на сто лет назад и оказаться в 1911 году — именно оттуда мы будем черпать вдохновение для создания уникальных праздничных образов.
Тренды, как известно, сменяются стремительно, но смыслы, в них заложенные, цикличны, а источники озарения великих кутюрье зачастую одинаковы. Их список не такой уж длинный: это природа, история, антропология, кинематограф, литература… И мода всегда существовала и будет существовать в контексте искусства, поскольку сама является одним из ее видов. Поэтому стоит взять за правило: создание цельного и индивидуального образа — не слепое копирование подиумных образцов, а полет фантазии, цитирование и осмысление вечных образов самой жизни — это и есть настоящий стиль. В этом обзоре мы не предлагаем реконструировать наряды столетней давности — мы предлагаем создать образы-намеки, варьировать и сочинять стилизации на основе моды и событий 10-х годов XX века.
Серебряная нимфа
Итак, 1911 год. Затишье перед бурей — Первой мировой войной. Такие периоды мировой истории называют ante bellum (дословно — перед войной, лат.): они остаются в истории навечно как память о неспешном счастливом времени, прожитом без потрясений. Именно они вызывают ностальгию даже у тех, кто созерцал эти годы только в воображении. 1911 год — время зыбкой и мерцающей холодной красоты, зимней, рождественской, словно застывшей. Впоследствии это предвоенное время назвали Belle Epoque (Прекрасная эпоха) — как противопоставление травматическим переживаниям Первой мировой.
В России звенят поэты Серебряного века: Блок, Гумилев, Цветаева, Волошин. Женщина — венец мироздания, великая тайна — воспевается вплоть до деталей туалета: «За толстыми пивными кружками, За сном привычной суеты Сквозит вуаль, покрытый мушками, Глаза и мелкие черты. <…> Вздыхая древними поверьями, Шелками черными шумна, Под шлемом с траурными перьями И ты вином оглушена?» (А. Блок).
Какой была женщина 1910-х годов? Эфемерное прекрасное создание, будто сотканное из воздуха. Легкие ткани, вышивки с золотой и серебряной нитью, вуали, меха и струящиеся линии — вот из чего состоял образ музы восторженного поэта. Такую женщину даже принцессой назвать нельзя — она выше земных титулов. Она — нимфа, русалка, обитательница иллюзорных миров.
Тем не менее, призрачные и бесплотные красавицы носили вполне осязаемые наряды, сшитые по всем канонам моды эпохи модерна: v-образный, достаточно глубокий вырез, длина юбки — до лодыжки, завышенная линия талии. Каблуки остроносых туфель — привет от Луи XIV. Дамы постепенно отказываются от мучивших их S-образных корсетов — новые корсеты становятся более щадящими (некоторые особенно смелые дамы обходятся и вовсе без них), а силуэты более женственными и мягкими. Вечерние платья — непременно в пол, со шлейфом. Широкополые шляпы, декорированные страусиными перьями, уступают место более скромным по размерам головным уборам и перемежаются с аккуратными театральными шляпками-тюрбанами с вертикально посаженным пером.
Париж сходит с ума от «Русских сезонов» Дягилева — восемь вагонов декораций, три тысячи костюмов. Воистину русский размах стал причиной появления поговорки: «Русские брали Париж дважды: весной 1814 года и несколько раз начиная с 1908-го». Экзотические сценические костюмы русских актеров балета повлияли и на моду: восточная роскошь, многослойность, многоцветие тканей прочно входят в повседневный стиль богемы.
Сегодня многие модельеры вдохновляются сдержанной роскошью дамских туалетов 1910-х годов: Альберта Феретти цитирует драпировки невесомых тканей в длинных платьях. Не остались в стороне и Эли Сааб и Оскар де ла Рента — по всей видимости, флэшбэк на сто лет назад показался первому эшелону моды вполне вдохновляющим и достойным. Воздушные силуэты, летящие ткани и цвета соответствуют духу времени: классический черный, роскошный золотой и нежный кремовый. Переосмысление в более смелой манере, немыслимой для сдержанных леди 1911 года.
Для того, чтобы воссоздать женский образ в новогоднюю ночь 1911 года, необходимо не только соблюдение вышеперечисленных канонов, но и правильные аксессуары — головные уборы, веера, сумочки, гребни, украшения. И не стоит забывать о прическе и манерах. Нельзя стать настоящей девушкой 1911 года, приподнимая подол юбки двумя руками, а не одной, и откидывая распущенные волосы, вместо того чтобы поправлять непослушный локон. 1910-е диктовали собирать волосы, делая высокую пышную прическу, но без излишней вычурности наподобие локонов, переплетений и т.д. Именно в 1910-х в моду только-только стала входить повязка на волосы, надеваемая для вечерних выходов — поэтому для новогоднего образа стоит предпочесть ее широкополым шляпам с перьями.
Аксессуары подобрать несложно: ювелирные традиции эпохи ар-нуво популярны и сейчас. Нервный символизм рубежа веков диктовал формы на протяжении всего первого десятилетия XX века: цветы, животные и насекомые скорее изощренно декоративные, нежели реалистично воссозданные. Однако к 1910 году фантастические формы постепенно стали сменяться геометрическими, а затем эпоха ар-нуво пошла на спад.
V-образные вырезы платьев требовали необычных колье с ассиметричной бахромой и обручей с подвеской, спускающейся к краю декольте на длинной цепи или стержне. Украшения того времени никак нельзя назвать лаконичными: причудливые сочетания драгоценных и полудрагоценых камней, металлов, эмали, черепашьего панциря делали их настоящими произведениями искусства.
Одним из самых ярких ювелиров того времени был Рене Лалик — основоположник ювелирной школы модерна, основавший фирму, действующую и поныне. То же можно сказать и об испанце Луисе Масриера — начатое им ювелирное дело здравствует до сих пор. Если хорошенько присмотреться к современным Lalique-коллекциям, можно невооруженным взглядом неспециалиста заметить, что тема мира насекомых все еще популярна как таковая, да и сюжеты схожи: 1910 год — стрекоза с раскрытыми крылышками, 2010 — с закрытыми… Боттега Венетта при создании своей коллекции ювелирных скарабеев явно преследовали инсектологический интерес и пристально вглядывались в колечко Рене Лалик образца 1911 года. Так что для новогоднего образа можно смело потрошить старые бабушкины шкатулки с фамильными штучками или бежать в ювелирные за новоделом — суть образа томной девы 1911 года останется неизменной.
Птица свободы и счастья
В 1911 году Нобелевскую премию по литературе получил бельгийский символист Морис Метерлинк — автор пьесы «Синяя птица». Пусть не все читали или видели эту философскую драму-притчу, но в массовом сознании Синяя птица стала вечным образом, ассоциирующимся с поисками и обретением счастья и гармонии. Этот образ знаком многим — пусть не по оригиналу, а по песне Макаревича о птице цвета ультрамарин — но нет ничего ближе каждому человеку, чем этот символ. Его грани — любовь, терпимость, развитие, гармония, поиск собственного Я.
От грядущего года каждая из нас ждет чуда: все непременно пойдет так, как нам того хочется, и мы поймаем эту верткую птичку счастья за хвост. Но имеет ли смысл искать счастье за тридевять земель, если оно обязательно найдется рядом, нужно просто широко раскрыть глаза в мир и смотреть сквозь пелену стереотипов. Так и с нами: стоит ли гоняться за неуловимым, если можно самой стать волшебной счастливой птицей?!
Для новогоднего образа Синей птицы предсказуемо пригодятся все оттенки синего: кобальт, ультрамарин, индиго, берлинская лазурь, цвет морской волны. Образ подразумевает наличие перьев: но не стоит усердствовать. Выбирайте либо платье, отороченное перьями, либо аксессуары (веер, боа, сумка, тюрбан или шляпа с перьями). Тем более что перья — один из излюбленных и традиционных способов декорирования женских нарядов. Как знать, не вдохновлялись ли этим образом Валентин Юдашкин, создавая свое знаменитое платье, отделанное рюшами и ослепительно синими перьями, и Константин Гайдай, придумавший фантастически нервную, словно ветром обвеваемую шляпку… Летом уходящего года модельеры снова вернулись к перьевой тенденции: Марчеса, Зак Посен, Джейсон Ву, Валентино и демократичный TopShop представляли свои воздушные фантазии.
Если говорить о макияже, тут открывается безграничный простор для творчества: фантазийные линии (будь то словно изломанные ветром или напоминающие легкий бриз Лазурного берега), стразы, длинные пушистые накладные ресницы. Что до украшений, то, если идеальное мерцание сапфиров никак не вписывается в бюджет, предпочтите кристаллы Сваровски и серьги с павлиньими перьями.
Это образ свободы и неба, моря — спокойного и бурного. Нет ничего более вечного и ничего более неизменного, в то же время постоянно играющего оттенками и состояниями.
Идеал в кубе
В 1911 году в «Салоне независимых» состоялась выставка кубистов, которая вызвала широкий общественный резонанс. Работы художников, дробящих пространство, подвергались критике и не принимались, но однозначно были заметны на фоне общей художественной канвы Европы.
Время расставило все по своим местам, и теперь работы Гриса, Брака и Пикассо (пожалуй, единственный новатор, который стал оплачиваемым при жизни, видимо, благодаря эффективному менеджменту) продаются на самых дорогих аукционах. Кубисты стояли в жесткой оппозиции к размытому и бесплотному импрессионизму, возводя форму в абсолют. Жесткие и рубленые линии поражали своей четкостью и не оставляли места компромиссу.
Пикассо использовал своеобразный прием совмещения различных точек зрения на один и тот же предмет в пространстве, что, как он утверждал, и изображал на холстах. Правда, несколько лет назад в прессе появилось ехидное сообщение о том, что некий невролог исследовал посмертно феномен знаменитого испанца и пришел к выводу, что тот страдал от частых мигреней, которые и стали причиной причудливого искажения зрения. Разбираться, правда это или спекуляция на великом имени, мы не будем: это не имеет принципиального значения. Для нас важно то, что кубизм, стихийно вспыхнув в 1910-х, умер естественной смертью, прожив всего лишь десятилетие, однако он оказал огромное влияние на искусство последующих лет, и его отголоски слышны и теперь, спустя столетие. В том числе фантазии на тему кубизма периодически появляются на подиумах и страницах глянцевых журналов. Особенно досталось от любителей «расчленять пространство» обуви и аксессуарам.
В зимней коллекции Bebe представлена серия украшений от Ким Кардашьян: резкие ломаные линии браслетов и их идеальная геометрия — канонический кубизм в бижутерии. Платья от Шанель декорированы золочеными мотивами, которые ассоциируются с кубистскими исканиями. Версаче и Том Браун тоже не избежали влияния геометрии, и хорошо, что это коснулось рисунка одежды, а не ее формы!..
Все это можно смело носить — в отличие от туфель испанского дизайнера, соотечественника кубизма, Андрейа Чавеса. Это только экспериментальные модели и, скорее всего, имеют исключительно арт-значение, но страсть испанцев расщеплять и соединять, вероятно, имеет какую-то очень глубокую ментальную основу.
Если для создания своего новогоднего образа вы изберете такой концептуальный путь, как сопоставление образов современных и ушедших в вечность, вы станете самой заметной девушкой вечеринки и продемонстрируете свой стиль и фантазию. Вас невозможно будет не заметить, как невозможно было не заметить Марину Цветаеву, невозможно не оценить, как наследие кубистов, и уж вовсе невероятно не полюбить — как самую настоящую птицу счастья.
